Торговля детьми, как это происходит?

Торговля детьми – все так же прибыльна и так же бесчеловечна

Дети – это все те, кому не исполнилось 18 лет, и не важно, что они могут выглядеть взрослее или даже работать. Недаром международные организации рекомендуют при наличии сомнений насчет возраста жертвы торговли людьми считать ее или его несовершеннолетними до тех пор, пока не доказано иное[1], чтобы выбрать верный формат помощи. Они – дети, со всеми неотъемлемыми правами ребенка и детской уязвимостью в силу возраста и отсутствия опыта. И потому они находятся на прицеле у торговцев людьми – их легче обмануть, заставить силой или уговорить уйти из дома, последовать за преступниками и подчинить эксплуатации. Их продают и покупают, чтобы вовлечь в коммерческую сексуализированную эксплуатацию, использовать в мошеннических схемах с социальными льготами, насильно выдать замуж, превратить в прислугу, заставить работать на фабрике по производству контрафакта или на ферме, попрошайничать или подвергнуть эксплуатации в криминальной сфере, например, в выращивании марихуаны или доставке наркотиков.

Маленькие жертвы становятся объектами физического и психологического насилия, пыток и эмоционального давления как способа контроля. Их используют при производстве детской порнографии и принуждают позировать перед веб-камерой, выполняя самые жестокие и изощренные заказы клиентов запрещенного теперь в России трэш-стрима.

Торговцы детьми используют массу способов, чтобы получить контроль над ребенком: это и груминг, в ходе которого ребенок впадает в эмоциональную зависимость от преступника и начинает считать его самым близким и понимающим его человеком, и обработка семей обещаниями «лучшей жизни», образования, благополучия для их сына или дочери – всего того, что семья не может дать самостоятельно. Неудивительно, что обманутые родители в 14,7 процентах случаев торговли детьми становятся невольными соучастниками преступников[2] (близкие родственники или знакомые выступают в такой роли в 37,4 % случаев, и далеко не все они руководствуются «благими намерениями»)[3]. Степень вовлеченности семьи в торговлю детьми в четыре раза выше, чем в случае торговли взрослыми.[4]

Поскольку цель торговцев людьми – получение преступного дохода, они могут вымогать деньги у родителей, якобы, на оформление документов для ребенка или на его поездки, и обещать им в будущем возмещение расходов из его «заоблачных заработков». А могут и требовать, чтобы ребенок отрабатывал родительские долги.

Форматы преступной деятельности не менее разнообразны. Преступники могут действовать в одиночку или небольшими группами, это касается в основном тех, чьи масштабы криминальной деятельности не столь велики. Группы покрупнее способны и на более широкий охват в плане вербовки, перемещения и эксплуатации детей и подростков. Крупные же преступные сети, как правило, оперируют на международном уровне, и параллельно занимаются коррупцией, отмыванием денег, контролируя значительное число жертв.

Торговля детьми отличается высокой латентностью, и выявление подобных преступлений требует профессионализма и внимания со стороны не только правоохранительных органов, но и всех тех, кто находится в контакте с детьми. Например, ситуация может осложняться тем, что преступники, однажды уговорив ребенка на участие в порно-сессии, могут угрожать ему оглаской или суровыми наказаниями. При этом и родители, и учителя скорее всего и не догадываются о том, что маленький человек попал в беду и ему нужна помощь. Однако есть признаки, по которым можно распознать тревожную ситуацию, учитывая, что сами дети еще не в состоянии осознать, что стали жертвами тяжкого преступления. Если условия их жизни до встречи с преступником были далеко не лучшими, они будут упорно молчать, панически боясь поговорить начистоту с родными. Дети часто верят в то, что «заслужили» жестокое обращение или в то, что нарушили закон и теперь им так стыдно, что признаться в случившемся очень страшно. В иных случаях дети, пострадавшие от домашнего насилия, бездомные или беспризорные дети, оказавшись под контролем торговца людьми, начинают воспринимать его как благодетеля – ну как же, кормит, одевает, возит на машине, - и считают своим долгом отблагодарить его, безропотно выполняя все требования. Типичный «стокгольмский синдром».

Что же может навести на мысль о возможном преступлении и эксплуатации ребенка? Чрезмерное время, которое он уделяет работе, его отказы выйти на прогулку или поиграть с друзьями; проживание отдельно от семьи, сомнения, если его спросить, знает ли, в какой стране или городе он находится и где живет его семья, нежелание рассказывать о себе или семье, а также заученный пересказ истории о том, что с ним случилось – такой же, что и у других детей в его окружении.

Поводом для тревоги могут служить отсутствие регистрации по месту жительства или учебы, невозможность связи с родителями или опекуном, появление ребенка в неподходящих для детей местах, наличие значительных сумм карманных денег или не подходящих детям вещей, травмы, обычно происходящие в результате несчастных случаев на рабочем месте, вызывающая одежда, не соответствующая их возрасту.

Эксплуатация даром для них не проходит. Она может иметь краткосрочные и долгосрочные последствия, в некоторых случаях – пожизненные. Недаром клиницисты сравнивают травмы жертв торговли людьми (и торговли детьми в особенности) с состоянием людей, к которым систематически применялись пытки. Мы уж не говорим о таких очевидных нарушениях прав ребенка, как отсутствие доступа к образованию и здравоохранению, и, как результат, отставание в развитии, заболевания, депрессии, попытки суицида, проблемы социализации после освобождения.

Жертвой преступников может стать любой ребенок, абсолютно любой, особенно в условиях цифровизации торговли людьми. Верно, что есть более уязвимые дети, т.н. группы риска – дети, живущие в обстановке неравенства, дискриминации, нищеты, бездомные дети, сироты, воспитанники детских домов и интернатов, дети-беженцы, дети - жертвы вооруженных конфликтов или природных катастроф. Но и вполне благополучные дети могут стать жертвами похищений или поверить переписке в Интернете, которую ведут с ними преступники якобы от имени сверстников. Широко распространена и методика вовлечения девочек-подростков в торговлю людьми так называемыми «ромео», преступниками, добывающимися романтических отношений, влияния, а затем и подчинения жертвы с целью дальнейшей продажи в принудительную коммерческую проституцию.

Не так давно международные организации заговорили о новых рисках. Наряду с уязвимостью детей-сирот, воспитывающихся в детских домах, что государственных, что частных, за рубежом набирает обороты незаконное перемещение детей из семей в трудной жизненной ситуации в детские учреждения с целью получения прибыли[5]. Такая практика базируется на подушевом финансировании детских домов за счет частных пожертвований, волонтерского туризма, целевых поездок жертвователей, и других форм фандрайзинга. Например, только христианские организации США жертвуют около US$3.3 миллиардов ежегодно в пользу детских учреждений. Развивается туризм волонтеров из стран с высоким уровнем жизни с целью оказания помощи детям в детских домах в странах, где уровень жизни оставляет желать лучшего, это тоже постоянный источник дохода, снижающий нагрузку на оплату персонала по уходу за детьми. Казалось бы, что плохого?

Несмотря на добрые намерения жертвователей, наличие подобных дополнительных источников финансирования может подрывать усилия государств по защите прав детей и систему их социальной защиты за счет создания параллельной системы, не подпадающей под официальный контроль и свободной от отчетности. Они формируют своего рода рынок услуг, стимулирующих рост численности детей в детских домах, как и образование новых детских учреждений, поскольку увеличение финансирования и появление различные бесконтрольных источников автоматически ведет к росту «спроса» на сирот.

Оказавшись в таких детских домах, дети становятся еще более уязвимыми перед пренебрежением, жестоким обращением и эксплуатацией. Подобные учреждения, создаваемые во имя выгоды, отличаются исключительно плохими условиями, сокращают до минимума расходы на содержание детей, где их намеренно содержат полуголодными, чтобы стимулировать более щедрый поток пожертвований, их принуждают к контактам с волонтерами, чем жалостливее – тем лучше, или к выпрашиванию подношений. Популярность «волонтеров в пользу сирот» чаще встречается на известных туристических маршрутах. Например, в Камбодже был отмечен рост количества детских домов на 75% за пятилетний период, и это притом, что в стране не случилось соответствующего увеличения количества детей, потерявших обоих родителей. В Уганде количество детей в детских учреждениях выросло с 1000 человек в конце 90-х годов до 55 тысяч в 2018 году, несмотря на заметное сокращение количества сирот.

Но торговцы людьми группами риска не ограничиваются, ребенок может стать жертвой похищения, жертвой груминга в Интернете, чатах, мессенджерах – цифровые угрозы торговли людьми многократно возросли на фоне пандемии, и снижение криминальной активности в Интернете не наблюдается. Недаром среди всех выявленных в мире жертв торговли людьми дети составляют более 35 процентов[6], а в странах с низким уровнем жизни эта доля может превышать и все 73 %[7].

Только представьте себе, как тяжело ребенку открыться, как неловко рассказывать о насилии, как трудно довериться тому, кто на самом деле готов его защитить, ведь и бандиты обещали ему «лучшую жизнь»…В практике организаций есть случаи, когда дети, вызволенные из-под контроля торговцев людьми, не могли вспомнить свое имя, где они жили раньше, не знали, сколько им лет…Как дети убегали из приютов, воспринимая строгие меры безопасности как то же самое ограничение свободы, от которого страдали до своего спасения… Как повторно оказывались жертвами, потому что меры по их реабилитации были неэффективными или не учитывали наилучшие интересы ребенка, его мнение.

Не молчите, если возникнут сомнения, пишите нам - посоветуемся, обращайтесь в правоохранительные органы, в комиссии по делам несовершеннолетних, к детскому омбудсмену, как только у вас появятся обоснованные предположения о случаях торговли детьми. Речь ведь идет о личной безопасности целого поколения детей, которым завтра придется выстраивать не только свою судьбу, но и судьбу страны. Их безопасность – это наша с вами ответственность.

[1] ОБСЕ/БДИПЧ, Механизмы перенаправления жертв торговли людьми на национальном уровне: Объединяя усилия для защиты прав лиц, ставших жертвами торговли людьми, 2 издание, 2022, https://www.osce.org/files/f/documents/d/0/542832.pdf , а также ООН, Эффективные ответные меры систем уголовного правосудия по борьбе с торговлей людьми с уделом основного внимания удовлетворению потребностей в защите различных групп и категорий потерпевших и в оказании им помощи с особым учетом жертв торговли людьми в рамках смешанных миграционных потоков, CTOC/COP/WG.4/2017/2, пункт 22, https://www.unodc.org/documents/treaties/trafficking/TIP_2017/TIP_2017_2_R.pdf
[2] From Evidence to Action: Twenty Years 0f IOM Child Trafficking Data to Inform Policy and Programming, 2023, https://publications.iom.int/system/files/pdf/PUB2023-021-EL-From-Evidence-to-Action_0_0.pdf
[3] International Organization for Migration (IOM), “Family members are involved in nearly half of child trafficking cases”, 2018, https://www.iom.int/sites/g/files/tmzbdl486/files/our_work/DMM/MAD/Data%20Brief%20on%20Child%20Trafficking_CTDC.pdf
[4] https://documents.un.org/doc/undoc/gen/v23/059/51/pdf/v2305951.pdf?OpenElement
[5] Walk Free Foundation, Orphanages as Modern Slavery Hubs, https://www.walkfree.org/global-slavery-index/findings/spotlights/orphanages-as-modern-slavery-hubs/
[6] ООН, Национальные проблемы и первоочередные задачи, связанные с торговлей детьми https://documents.un.org/doc/undoc/gen/v23/059/51/pdf/v2305951.pdf?OpenElement
[7] Там же.