Движение "Альтернатива"
Тенденции в сфере принудительного труда
Тенденции в сфере принудительного труда
И вновь о торговле людьми
В который раз …
Да, это форма современного рабства. Да, оно распространено в России ничуть не меньше, чем в других странах мира. Да, его жертвами могут стать (и становятся) российские граждане и мигранты, бедные и не очень, дети и взрослые, полуграмотные и получившие высшее образование – их формы эксплуатации многовариантны – от попрошайничества до принуждения в криминальном секторе, куда чаще других попадают подростки и молодые специалисты-айтишники.
Да, уязвимость населения перед торговлей людьми не снижается – а с чего бы? Низкий уровень жизни, выталкивающий мужчин и женщин на поиск средств к существованию, остается серьезным фактором риска, несмотря на значительные усилия власти по решению этой проблемы за счет выплат социальных пособий – 19,6 миллионов человек продолжают жить за чертой бедности. Среди них безработные, бездомные, дети в детских учреждениях и выпускники этих учреждений, лишенные навыков социализации, беженцы и вынужденные переселенцы, люди с ограниченными возможностями, жертвы домашнего насилия и дискриминации…
Да, правовая грамотность населения оставляет желать лучшего. И да, это в высшей степени циничное преступление против безопасности личности остается латентным, скрытым для общества, и при этом в высшей степени прибыльным. Расходы торговцев людьми на «приобретение» жертв стремительно окупаются для них десяти- и стократно.
Торговля людьми как мировой криминальный рынок по своим объемам, с одной стороны, и уровню сопротивляемости государств, с другой, стойко опережает организацию нелегальной миграции, нелегальную торговлю оружием, наркотиками, флорой и фауной, не возобновляемыми источниками энергии и контрафактом, и все прочие формы организованной преступности, чуть уступив в 2023 году лишь финансовым преступлениям. Но и эта сфера самым непосредственным образом связана с торговлей людьми: криминальные доходы инвестируются в развитие наркоторговли и торговлю оружием, питают коррупцию и теневую экономику, а извлекаются не только за счет принудительного труда, но и мошеннических схем по выкачиванию денег со счетов клиентов – пользователей услуг онлайн, будь то в коммерции или в цифровом секс-бизнесе.
Именно в этой сфере, в киберпространстве, произошли заметные перемены. Казалось бы, это можно было предвидеть. Растущая как снежный ком цифровизация торговли людьми должна была потребовать новых исполнителей, образованных, амбициозных, молодых и заслуженно претендующих на высокие заработки. Возникнув в Юго-Восточной Азии примерно в 2021 году, криминальный процесс, как пишет Интерпол, охватил сотни тысяч жертв торговли людьми, подвергшихся принуждению к работе в мошеннических центрах по выкачиванию финансовых средств по 14 часов в день под пристальным наблюдением охранников. Вскоре преступный феномен вышел за пределы региона и приобрел индустриальный масштаб, при этом демонстрируя наибольшую активность в труднодоступных локациях (в Таиланде, Мьянме, Лаосе) и на не неконтролируемых властями территориях.
География оказалась поистине глобальной: граждан Малайзии вербовали представители китайских преступных групп и перемещали в Перу, угандийских граждан перевозили в Дубай, а затем в Таиланд, Камбоджу и Мьянму, где за колючей проволокой и под охраной вооруженных бандитов обучали преступным схемам и затем заставляли обнулять банковские счета и проводить операции, стимулируя инвестирование в криптовалюту, лотереи, азартные игры или предлагая сексуальные услуги онлайн. Например, в Сиануквилле (Камбоджа) в результате полицейского рейда в подобном центре были обнаружены почти 2000 подневольных иностранных работников из 11 стран (Китай, Вьетнам, Бангладеш, Россия, Индия, Индонезия, Малайзия и др.). Криминальные центры представляют собой настоящие фабрики с огромными операционными залами, рассчитанными на сотни современных IT-рабов, которых удерживают обещаниями огромных зарплат, наркотиками и алкоголем, а также запретами на свободу передвижения, долговой кабалой, пытками и сексуальным насилием. Любая попытка отказаться от выполнения работы пресекается жесточайшими физическими наказаниями, голодом и штрафами. Полиции удается спасать десятки человек, однако еще больше жертв остаются под контролем преступников. По данным Интерпола, 360 уголовных дел находится сегодня в стадии расследования, и эксплуатация в криминальной сфере демонстрирует устойчивый рост. Среди жертв этой формы эксплуатации есть и российские граждане. В практике общественной организации «Альтернатива» уже четыре таких случая, и все они связаны с трудовым рабством IT-специалистов в зоне «Золотого треугольника» - территории на стыке границ Мьянмы, Лаоса и Таиланда,
Несмотря на то, что СМИ все чаще публикуют сообщения о современных рисках, связанных с цифровизацией торговли людьми, молодые специалисты продолжают рассчитывать на удачу и искать предложения о трудоустройстве на 155 форумах в Даркнете, то есть на многофункциональной площадке, которая используется не только для проведения сделок между злоумышленниками и распространения противозаконной информации, но и для найма участников в те или иные команды и группировки . Молодые люди знают, что спрос на IT-специалистов на киберкриминальных ресурсах довольно высок, и что он особенно вырос с весны 2020 года под влиянием пандемии, но часто недооценивают вероятность обмана и мошенничества при трудоустройстве в этом секторе. А она ничуть не ниже, чем при вербовке жертв торговли людьми «обычным способом» - и по части вовлечения в преступные схемы, и по части зарплаты, и полного отсутствия права прекратить работу, если ее условия будут отличаться от обещанных – разве что в случае выплаты «неустойки» размером в 10 тысяч долларов.
Однако есть и еще один фактор, снижающий вероятность выявления торговли людьми, если она сопряжена с принуждением к правонарушениям. В России не принято освобождать жертв торговли людьми от ответственности за противозаконные деяния, совершенные не по своей воле несмотря на то, что именно такой гуманный подход к жертве создает условия для успешного расследования любого преступления. И жертва страдает дважды – сначала от рук преступников, а затем и от правосудия. Вот где кроется одна из причин того, что жертвы остерегаются обращаться в полицию, и подавляющее большинство преступлений, связанных с торговлей людьми, остаются нераскрытыми. В большинстве случаев это касается трудовых мигрантов, у которых по вине работодателей истекает срок законного пребывания, они теряют статус, и при выявлении подвергаются штрафам (в лучшем случае) и депортации. И сколько же среди них жертв торговли людьми и принудительного труда?
Пандемия привела к значительному расширению онлайн-эксплуатации в сфере секс-бизнеса, в том числе в отношении несовершеннолетних, она перешла в формат предоставления сексуализированных услуг в реальном времени без личного физического участия клиента. Применение ИКТ позволяло вербовщику, не покидая своей квартиры или места проживания в одной стране, рекламировать жертву клиенту, находящемуся в другой стране, и при этом жертве находиться в третьей. Выявить сам факт вербовки и эксплуатации оказывалось чрезвычайно трудно, для этого не хватало ни технической оснащенности правоохранительных органов, ни их специальной подготовки, чтобы отслеживать в режиме 24/7 все сегменты Интернета и моментально реагировать.
Особенно уязвимыми оказались дети, вынужденно проводившие больше времени онлайн, в чатах, мессенджерах, и молодые люди с ментальными отклонениями – обмануть их, втянуть в преступные схемы не представляло особого труда. Стала популярной эксплуатация жертв в формате трэш-стрим, иными словами, издевательства над жертвами, демонстрируемые в реальном времени по заказу клиентов – избиения, причинения физических травм, пытки. Жертвы зачастую не осознавали, что над ними совершается насилие, не понимали, что стали жертвами тяжкого преступления против личности.
Тем не менее, сегодня можно говорить о превалировании трудовой эксплуатации или торговли людьми в целях применения принудительного труда. А эта сфера почти безгранична – в мире 63% эксплуатации происходит в частном секторе, 23% - в сфере коммерческой проституции, и 14% допускается на предприятиях госсектора . Сектора экономики, наиболее подверженные применению принудительного труда, - это, по данным Международной организации труда за 2021 год, сфера услуг, производство предметов потребления, строительство, сельское хозяйство и работа домашней прислуги. Отмечается рост случаев трудовой эксплуатации в горно-рудной промышленности, рыболовстве, принудительном попрошайничестве. Торговля людьми в целях незаконного извлечения органов и тканей в целях трансплантации выявляется реже всего, хотя это не означает, что таких случаев мало. В целом, доля выявленных жертв в зависимости от форм эксплуатации по последним данным Управления ООН по наркотикам и преступности распределяются следующим образом: жертвы торговли людьми в целях сексуализированной эксплуатации – 38,7%, в целях трудовой эксплуатации – 38,8%, в смешанных формах – 10,3%, в целях эксплуатации в криминальной сфере – 10,2%, в целях принудительного замужества – 0,9%, в целях принудительного попрошайничества – 0,7%, в целях незаконного усыновления – 0,3%, в целях незаконного извлечения органов – 0,2%. Заметьте, впервые доля жертв принудительного труда превысила такой же параметр в отношении жертв сексуализированной эксплуатации. Есть изменения и в гендерной составляющей. Впервые за десятилетие возросло количество мужчин и мальчиков среди выявленных жертв торговли людьми. В основном, к ним применялось принуждение в сфере принудительного труда, криминальной деятельности (тут за последние пять лет происходит заметное увеличение случаев) и в смешанных формах эксплуатации. При этом количество женщин и девочек среди выявленных жертв независимо от формы эксплуатации по-прежнему составляет большинство (соответственно 42% и 18%), доля мужчин и мальчиков – 23% и 17%.
В какой степени эти тенденции и оценки применимы к ситуации в России, вопрос для специалистов вполне очевидный. С одной стороны, есть мощная социально-экономическая база, на которой паразитирует преступность, а с другой – нет системного подхода к решению этой проблемы.
Само это не пройдет, не рассосется. Сколько бы ни выступали с предостережениями эксперты, сколько бы ни бились общественные организации с адресным оказанием помощи жертвам торговли людьми, - дело не сдвинется с мертвой точки до тех пор, пока общество и власть не осознают масштабы торговли людьми в России и не взглянут на нее как на серьезную угрозу национальной безопасности и безопасности личности.
Нет, статистика в этом деле не помощник. Она отражает лишь одно, современную способность выявления торговли людьми, отставание правовой базы от нынешних рисков и вызовов в условиях цифровизации современного рабства, и невнимание к правам и законным интересам его жертв. А ведь преступники не щадят никого, даже бывших военнослужащих…Пора бы сказать «Фас!» всем, от кого зависит принципиальное изменение системного подхода к современному рабству.
В который раз …
Да, это форма современного рабства. Да, оно распространено в России ничуть не меньше, чем в других странах мира. Да, его жертвами могут стать (и становятся) российские граждане и мигранты, бедные и не очень, дети и взрослые, полуграмотные и получившие высшее образование – их формы эксплуатации многовариантны – от попрошайничества до принуждения в криминальном секторе, куда чаще других попадают подростки и молодые специалисты-айтишники.
Да, уязвимость населения перед торговлей людьми не снижается – а с чего бы? Низкий уровень жизни, выталкивающий мужчин и женщин на поиск средств к существованию, остается серьезным фактором риска, несмотря на значительные усилия власти по решению этой проблемы за счет выплат социальных пособий – 19,6 миллионов человек продолжают жить за чертой бедности. Среди них безработные, бездомные, дети в детских учреждениях и выпускники этих учреждений, лишенные навыков социализации, беженцы и вынужденные переселенцы, люди с ограниченными возможностями, жертвы домашнего насилия и дискриминации…
Да, правовая грамотность населения оставляет желать лучшего. И да, это в высшей степени циничное преступление против безопасности личности остается латентным, скрытым для общества, и при этом в высшей степени прибыльным. Расходы торговцев людьми на «приобретение» жертв стремительно окупаются для них десяти- и стократно.
Торговля людьми как мировой криминальный рынок по своим объемам, с одной стороны, и уровню сопротивляемости государств, с другой, стойко опережает организацию нелегальной миграции, нелегальную торговлю оружием, наркотиками, флорой и фауной, не возобновляемыми источниками энергии и контрафактом, и все прочие формы организованной преступности, чуть уступив в 2023 году лишь финансовым преступлениям. Но и эта сфера самым непосредственным образом связана с торговлей людьми: криминальные доходы инвестируются в развитие наркоторговли и торговлю оружием, питают коррупцию и теневую экономику, а извлекаются не только за счет принудительного труда, но и мошеннических схем по выкачиванию денег со счетов клиентов – пользователей услуг онлайн, будь то в коммерции или в цифровом секс-бизнесе.
Именно в этой сфере, в киберпространстве, произошли заметные перемены. Казалось бы, это можно было предвидеть. Растущая как снежный ком цифровизация торговли людьми должна была потребовать новых исполнителей, образованных, амбициозных, молодых и заслуженно претендующих на высокие заработки. Возникнув в Юго-Восточной Азии примерно в 2021 году, криминальный процесс, как пишет Интерпол, охватил сотни тысяч жертв торговли людьми, подвергшихся принуждению к работе в мошеннических центрах по выкачиванию финансовых средств по 14 часов в день под пристальным наблюдением охранников. Вскоре преступный феномен вышел за пределы региона и приобрел индустриальный масштаб, при этом демонстрируя наибольшую активность в труднодоступных локациях (в Таиланде, Мьянме, Лаосе) и на не неконтролируемых властями территориях.
География оказалась поистине глобальной: граждан Малайзии вербовали представители китайских преступных групп и перемещали в Перу, угандийских граждан перевозили в Дубай, а затем в Таиланд, Камбоджу и Мьянму, где за колючей проволокой и под охраной вооруженных бандитов обучали преступным схемам и затем заставляли обнулять банковские счета и проводить операции, стимулируя инвестирование в криптовалюту, лотереи, азартные игры или предлагая сексуальные услуги онлайн. Например, в Сиануквилле (Камбоджа) в результате полицейского рейда в подобном центре были обнаружены почти 2000 подневольных иностранных работников из 11 стран (Китай, Вьетнам, Бангладеш, Россия, Индия, Индонезия, Малайзия и др.). Криминальные центры представляют собой настоящие фабрики с огромными операционными залами, рассчитанными на сотни современных IT-рабов, которых удерживают обещаниями огромных зарплат, наркотиками и алкоголем, а также запретами на свободу передвижения, долговой кабалой, пытками и сексуальным насилием. Любая попытка отказаться от выполнения работы пресекается жесточайшими физическими наказаниями, голодом и штрафами. Полиции удается спасать десятки человек, однако еще больше жертв остаются под контролем преступников. По данным Интерпола, 360 уголовных дел находится сегодня в стадии расследования, и эксплуатация в криминальной сфере демонстрирует устойчивый рост. Среди жертв этой формы эксплуатации есть и российские граждане. В практике общественной организации «Альтернатива» уже четыре таких случая, и все они связаны с трудовым рабством IT-специалистов в зоне «Золотого треугольника» - территории на стыке границ Мьянмы, Лаоса и Таиланда,
Несмотря на то, что СМИ все чаще публикуют сообщения о современных рисках, связанных с цифровизацией торговли людьми, молодые специалисты продолжают рассчитывать на удачу и искать предложения о трудоустройстве на 155 форумах в Даркнете, то есть на многофункциональной площадке, которая используется не только для проведения сделок между злоумышленниками и распространения противозаконной информации, но и для найма участников в те или иные команды и группировки . Молодые люди знают, что спрос на IT-специалистов на киберкриминальных ресурсах довольно высок, и что он особенно вырос с весны 2020 года под влиянием пандемии, но часто недооценивают вероятность обмана и мошенничества при трудоустройстве в этом секторе. А она ничуть не ниже, чем при вербовке жертв торговли людьми «обычным способом» - и по части вовлечения в преступные схемы, и по части зарплаты, и полного отсутствия права прекратить работу, если ее условия будут отличаться от обещанных – разве что в случае выплаты «неустойки» размером в 10 тысяч долларов.
Однако есть и еще один фактор, снижающий вероятность выявления торговли людьми, если она сопряжена с принуждением к правонарушениям. В России не принято освобождать жертв торговли людьми от ответственности за противозаконные деяния, совершенные не по своей воле несмотря на то, что именно такой гуманный подход к жертве создает условия для успешного расследования любого преступления. И жертва страдает дважды – сначала от рук преступников, а затем и от правосудия. Вот где кроется одна из причин того, что жертвы остерегаются обращаться в полицию, и подавляющее большинство преступлений, связанных с торговлей людьми, остаются нераскрытыми. В большинстве случаев это касается трудовых мигрантов, у которых по вине работодателей истекает срок законного пребывания, они теряют статус, и при выявлении подвергаются штрафам (в лучшем случае) и депортации. И сколько же среди них жертв торговли людьми и принудительного труда?
Пандемия привела к значительному расширению онлайн-эксплуатации в сфере секс-бизнеса, в том числе в отношении несовершеннолетних, она перешла в формат предоставления сексуализированных услуг в реальном времени без личного физического участия клиента. Применение ИКТ позволяло вербовщику, не покидая своей квартиры или места проживания в одной стране, рекламировать жертву клиенту, находящемуся в другой стране, и при этом жертве находиться в третьей. Выявить сам факт вербовки и эксплуатации оказывалось чрезвычайно трудно, для этого не хватало ни технической оснащенности правоохранительных органов, ни их специальной подготовки, чтобы отслеживать в режиме 24/7 все сегменты Интернета и моментально реагировать.
Особенно уязвимыми оказались дети, вынужденно проводившие больше времени онлайн, в чатах, мессенджерах, и молодые люди с ментальными отклонениями – обмануть их, втянуть в преступные схемы не представляло особого труда. Стала популярной эксплуатация жертв в формате трэш-стрим, иными словами, издевательства над жертвами, демонстрируемые в реальном времени по заказу клиентов – избиения, причинения физических травм, пытки. Жертвы зачастую не осознавали, что над ними совершается насилие, не понимали, что стали жертвами тяжкого преступления против личности.
Тем не менее, сегодня можно говорить о превалировании трудовой эксплуатации или торговли людьми в целях применения принудительного труда. А эта сфера почти безгранична – в мире 63% эксплуатации происходит в частном секторе, 23% - в сфере коммерческой проституции, и 14% допускается на предприятиях госсектора . Сектора экономики, наиболее подверженные применению принудительного труда, - это, по данным Международной организации труда за 2021 год, сфера услуг, производство предметов потребления, строительство, сельское хозяйство и работа домашней прислуги. Отмечается рост случаев трудовой эксплуатации в горно-рудной промышленности, рыболовстве, принудительном попрошайничестве. Торговля людьми в целях незаконного извлечения органов и тканей в целях трансплантации выявляется реже всего, хотя это не означает, что таких случаев мало. В целом, доля выявленных жертв в зависимости от форм эксплуатации по последним данным Управления ООН по наркотикам и преступности распределяются следующим образом: жертвы торговли людьми в целях сексуализированной эксплуатации – 38,7%, в целях трудовой эксплуатации – 38,8%, в смешанных формах – 10,3%, в целях эксплуатации в криминальной сфере – 10,2%, в целях принудительного замужества – 0,9%, в целях принудительного попрошайничества – 0,7%, в целях незаконного усыновления – 0,3%, в целях незаконного извлечения органов – 0,2%. Заметьте, впервые доля жертв принудительного труда превысила такой же параметр в отношении жертв сексуализированной эксплуатации. Есть изменения и в гендерной составляющей. Впервые за десятилетие возросло количество мужчин и мальчиков среди выявленных жертв торговли людьми. В основном, к ним применялось принуждение в сфере принудительного труда, криминальной деятельности (тут за последние пять лет происходит заметное увеличение случаев) и в смешанных формах эксплуатации. При этом количество женщин и девочек среди выявленных жертв независимо от формы эксплуатации по-прежнему составляет большинство (соответственно 42% и 18%), доля мужчин и мальчиков – 23% и 17%.
В какой степени эти тенденции и оценки применимы к ситуации в России, вопрос для специалистов вполне очевидный. С одной стороны, есть мощная социально-экономическая база, на которой паразитирует преступность, а с другой – нет системного подхода к решению этой проблемы.
Само это не пройдет, не рассосется. Сколько бы ни выступали с предостережениями эксперты, сколько бы ни бились общественные организации с адресным оказанием помощи жертвам торговли людьми, - дело не сдвинется с мертвой точки до тех пор, пока общество и власть не осознают масштабы торговли людьми в России и не взглянут на нее как на серьезную угрозу национальной безопасности и безопасности личности.
Нет, статистика в этом деле не помощник. Она отражает лишь одно, современную способность выявления торговли людьми, отставание правовой базы от нынешних рисков и вызовов в условиях цифровизации современного рабства, и невнимание к правам и законным интересам его жертв. А ведь преступники не щадят никого, даже бывших военнослужащих…Пора бы сказать «Фас!» всем, от кого зависит принципиальное изменение системного подхода к современному рабству.